Пролог.
   
Спешил вдогонку, не отставая ни на шаг. За тобой? Нет, пытался догнать жизнь, но она оказалась слишком шустрой, а у меня, к тому же, почти астма. Не догнал. Тебя еще не знал тогда. Впервые мы встретились в толпе. Я случайно повстречал твои глаза, они отличались от любых других. И, вроде бы, ничего не выражающий взгляд влился в душу теплом. Ты странный, знаешь? Все косились на тебя. И я. В наше время не носят широкополых шляп. Вернее никто не ходит в них под зонтом, особенно когда нет дождя. Но мне все равно. Я захлебнулся. В твоих глазах. На мгновение я даже забыл о том, куда иду и о том, что опаздываю. Но мне все равно… Я утонул. Тонкие черты лица и кожа почти прозрачная, под ней видны тонкие сплетения вен, острый нос, волосы не слишком длинные и не слишком короткие, такие белесые, как неживые. Ты не похож на них всех. Ты среди них, но не с ними, будто идешь по отдельной дороге, которую не видит толпа. И я. Поймал мой взгляд и, улыбнувшись, стянул шляпу ниже, на глаза. Мы прошли мимо друг друга и разошлись, как расходятся все случайные прохожие. Какая жалость, а я как раз собирался спросить, почему с именно красным зонтом ходят ангелы? Это была наша первая встреча…

Играли в жизнь и проиграли смерти… Помнишь?
Чувства любимых втаптывали в грязь,
Бежали, спотыкаясь, за мечтой… И что же?
Упав, просто лежали, не борясь…

От безысходности рубили крылья,
Рыдали словно дети и хотели жить…
Ты помнишь? Как жадно мы желали силы,
Хоть сильными и не готовы были быть…

Глава №-1 «К вашей милости»

Долгожданная весна. Утро… Хотя, нет… Позднее утро, маленькая стрелка часов еще не перевалила за двенадцать. Солнце, излучающее пока только холодный, но яркий свет, замерло на полпути к зениту, видимо, решив подождать весьма неторопливую стрелку циферблата. Городской воздух с ночи еще разрежен и дышится особенно легко и хорошо, хотя кому как, наверное. Знаете, ведь Токио не из тех городов, которые могут «уходить на покой», в понятие многих его жителей вряд ли вообще входят такие обороты, как «физический отдых». Все общество, как сгусток энергии, и ночью мало кто спит. Кто-то работает, да-да, даже ночью, а кто-то испытывает на прочность старушку фортуну. Забавно, верно? Но ведь на каждое правило найдется свое исключение – скажете вы. И будите правы. В семье не без урода, как сказал один из правителей. Там дальше еще есть что-то про «Семью не выбирают», но это из другой сказки… Совсем другой…

Стрелка на двенадцати. Не прошло и года. Воистину весенний день. Лучи солнца, совершенно потерявшие страх, пробивались сквозь узкую створку сумбурно задернутых штор небольшой комнаты. Тонкая полоска света осторожно, словно крадучись, скользнула по полу, освещая миниатюрные детали электронного будильника, одиноко лежащего у дальней стены в весьма потрепанном состоянии. Еще бы, потерять столько составных частей. Жестоко. Но свету все равно, он медленно, но уверенно продолжил свой путь. Вот. Он уже на красном одеяле невысокой кровати, светит прямо в глаза. Ему в глаза.
- Фууууу… - сонно, тихо, недовольно простонал паренек, прикрывая очи и усаживаясь на кровати. Еще пару минут он находился в положении монумента, затем убрал руку от лица и осмотрел комнату – Сколько вре… - еще недавно блуждающий и непонимающий взгляд застыл на многострадальном будильнике – Ээээ… Ксооо… - коротко выругавшись, вскочил с кровати и на первой передаче рванул в сторону ванной комнаты. Притормозил только перед зеркалом, то ли удивленно, то ли просто заинтересованно уставившись на свое отражение… И чего там смотреть? Просто миловидный паренек лет 17-18 от роду, худенький и невысокий, загорелый. Немного детское лицо, широкие скулы, курносый нос, а глаза, не поверите, цвета чистого изумруда, темные, почти черные волосы с утра растрепаны и торчат в разные стороны, хотя, наверное, так парень кажется еще более симпатичным, хотя и несуразным. Ну, хватит любоваться собой. Оторвал взгляд от зеркала и скрылся в душевой кабине. Из-за закрытой двери еще долго доносились невнятные обрывки фраз, и фраз отнюдь нелестных, особенно в адрес несчастных часов, а так же еще нескольких деталей домашнего быта. Таких, например, как полотенце, которое имело наглость постоянно забываться…

- Ксо! Ксо! Ксо! Ксооо! – наверное, это единственное ругательство в его лексиконе. А что? Плохо, что ли? Не каждый день встретишь парня в словарном запасе, которого есть только «Эээ» и «Ксо», из разряда «Зацензурено». Очень даже хорошо…
На улице, как всегда, полно народу. Люди снуют туда-сюда, спеша по своим делам… И он… Сломя голову спешит (Читай: несется чуть ли ни вскачь), лавируя между индивидами особо не торопящимися и торопящимися, но не особо. Пара-тройка откровенных встреч «нос к спине» с самыми медлительными и вот он уже у спуска в знаменитое токийские метро. Каждый, уважающий себя турист, стремиться проехать на скоростном поезде, но не каждый турист способен выбраться из этого поезда в час пик в приличном состоянии. Собственно, для столь невероятных действий нужны такие же невероятные потенциалы, например, опыт. Это минимум. Ну, чего-чего, а опыта у паренька хватало, чего не скажешь об удаче. Очень неудобный период жизни и возраст, когда, вроде бы, на родительской машине в учебное заведение не поедешь, ибо стыдно, а свою иметь еще рановато.

В вагон его услужливо внесла плотная толпа, из тисков которой вырваться способен лишь суммист-боксер-рестлингист… Ну, или проще сказать, что никто почти не способен. До крайности «удобно» расположившись где-то между твердой стенкой и мягкой тетенькой, парень воодушевленно выдохнул, довольный пока только тем, что сегодня ему посчастливилось сохранить в целости и сохранности все части своего тела, ну или во всяком случае, пока удалось. Следующая остановка обещала еще более тесный контакт если не со стеной, то с небезызвестной тетенькой уж точно…

- Гребаное стадо… Уууй… - одновременно злобно ворчал и жалобно скулил брюнет, с видом обиженного ребенка потирая все отдавленные и помятые места.
Аллилуйя! Выползти из метро ему все-таки удалось! Мало того, удалось выползти относительно целым, по крайней мере, ничего не сломав. Да, пришлось чуть ли не покусать агрессивно настроенную толпу по пути к выходу из злосчастного вагона, да, возможно пришлось старательно собирать себя почти по частям, но жив же, в конце концов! Радоваться надо! А что? Он и радовался, только тихо, про себя, а ворчал и ругался просто так, лишь для приличия. Да и вообще он много чего только для приличия делал… Учился, например… Ел, дышал… Жил…
«Ками-сама, господи, если это наказание и месть за третий на этой неделе будильник, то я раскаялся уже и признаю свою вину! Честно-честно!»
Парень даже ход замедлил. Авось отзовется? (ОО”)
Ну вот. Еще два квартала по центральной улице мимо небоскребов и можно будет пока забыть о людных, переполненных улицах и вспомнить о не менее переполненных и людных коридорах родной академии.

На железные фигурные ворота почти никогда не вешался громоздкий замок, разве что по выходным и праздникам, когда Академия имени Ташимото Йошими была закрыта. Это учебное заведение вообще никогда не отличалось строгостью по отношению к воспитанию нерадивых студентов. Да и принцип «колонии строгого режима» не помог бы администрации решить проблему с прогулами так же, как не лишил бы учеников этих самых прогулов. И, не смотря ни на что, Моотё, как ласково называли академию ее обитатели, была одной из самых знаменитых и дорогих академий Токио. Наимелейшее заведение, как не посмотри. Небольшое здание, облицованное снаружи красным акриловым декоративным кирпичом, белые рамы на огромных окнах, отделанных стеклопакетом, темно-бордовая крыша из строительной эмульсионной черепицы. Просторный академический двор, огороженный высоким решетчатым забором с округлыми фонарями на шпиках, засажен цветочными клумбами, которые, в свою очередь, безжалостно оборваны незадачливыми кавалерами, забывшими, что «сегодня день ИХ первого свидания». Аккуратные скамеечки у крыльца и вдоль аллеи, ведущей к входу в здание, придают Моотё особенно аристократический вид. Красота…

«Что-то больно тихо. Все прогульщики резко исправились и пошли по пути праведному? Да в жизни не поверю в такую байку… Щас…»
Скрипнув входной дверью, парень буквально на цыпочках скользнул в сторону лестницы, ведущей наверх. Быстро взбежав по каменным ступеням на второй этаж, он прислушался, остановившись у перил.
«Дожили… Шухирюсь, как ворье последнее… Хотя, не впервой уже!»
Отчаянно стараясь не шуметь, тихо-тихо уже собирался перебраться в рекреацию, подальше от административного коридора, как…
- Ааа! Ой, мля… - в панике сбросив с плеча неизвестно откуда взявшуюся там чужую руку, зажал рот собственной похолодевшей ладонью. Скорость сердцебиения побила все рекорды: несчастный жизненно важный орган буквально плясал в груди, норовя вырваться наружу с диким воплем.
Переведя испуганный, ошалелый взгляд изумрудных глаз в сторону дверного проема, парень вылупился на незваного гостя, а точнее гостью, коей оказалась невысокая светловолосая девушка лет 16-17-ти. Она была одета в стандартную форму темно-зеленого цвета (уместно заметить, что форма состояла из милой коротенькой классической юбочки, строгого пиджака и бело-зеленого галстука, повязанного вокруг накрахмаленного воротничка белоснежной рубашки). И эта самая девушка сейчас смотрела на свою «жертву» с видом «Я не я, корова не моя», что эту самую жертву, разумеется, крайне возмутило.
- Юми! – начал было брюнет со свойственной ему громкостью, но тут же тон понизил, опасливо оглядевшись по сторонам. – Юми… - уже более сдержано – Какого черта ты делаешь? А? Сдать меня вознамерилась?
- Да, конечно! – с вызовом рьяно и ехидно отозвалась девушка, показав парню язык. – Хороший из меня друг тогда получается… И вообще, почему это ты стал обо мне такого нелестного мнения?! – обиженно возмутилась она, уперев руки в бока.
- Тссс… - зажмурившись, перебил ее парень, закидывая на плечо, упавшую на пол сумку. – Услышат же сейчас…
- Не цыкай на меня!
- Да тише ж ты… - уже почти взмолился. – Я тебя до гроба люблю, ты моя ЛУЧШАЯ подруга и я замечательного о тебе мнения… Ага… Довольна?
- До гроба не надо, ты мне еще пригодишься… И мне достаточно скромного поклонения… - отозвалась Юми, сделав задумчивый вид, словно решала простить хамоватого друга или еще подуться, дабы выбить из несчастного еще парочку комплиментов для утешения самолюбия. – А тебе пора прекращать опаздывать, Атару. Юкари-сенсей спрашивала о тебе, я сказала, что с утра тебе было нехорошо и что ты придешь позже, если вообще придешь… Но я не смогу прикрывать тебя вечно, у меня фантазия не резиновая! Однажды мне не останется ничего иного, как сказать, что ты сыграл в ящик или улетел на Марс…
- Ооо… Спасииибо… - сделав представительный вид, поправив воображаемый галстук, деловито пожав руку девушке, протянул парнишка. – Спасибо, Юми-сан…
- Вам уже лучше, Атару-кун? – раздался за спиной брюнета женский голос, который отозвался глухим стуком где-то в районе сердца и плавно переместился выше, аж к самому кадыку застывшего изваянием молодого человека.
Медленно-медленно, со скрипом ржавых шестеренок голова повернулась в сторону, поднимающейся вверх по лестнице молодой дамы с ярко-зеленой папкой в руках. Нет, ну кто бы мог подумать, что эта весьма симпатичная особа с длинными рыжими волосами, в строгом женском костюме кварцевого цвета, в туфлях на шпильке и с миниатюрными очками на носу, надеваемыми, скорее, для стиля, нежели для зрения, может работать в академии деканом кафедры биологических и психологических наук? Ну вот правда, кто?
- Эээ… Ооо… ДА! - активно закивал парень, вжимаясь спиной в каменную стенку лестничной площадки. – Намного лучше… Ага… Спасибо, Юкари-сенсей…
Стоявшая рядом Юми отчаянно старалась не смеяться, и ей почти это удалось, если не считать сдавленного хихиканья в ладошку, которой она предусмотрительно закрыла себе рот.
- Оу… Ну что ж, я очень рада. - снисходительно кивнула женщина, остановившись в дверях. – Я надеюсь вы подготовились к проф-тесту по психологии, который будет сегодня на второй паре? – риторический вопрос по сути своей.
- Тест?! – чуть не задохнулся Атару, разом отлипнув от стены.
- Кхм… - многозначительно изрекла декан, смерив студента весьма заинтересованным и проницательным взглядом, сравнимым только с рентгеновскими лучами. – Вас это удивило?
Такой заискивающе-подстрекательный тон инквизитора может вывести из психологического равновесия даже Кйору Ашими, главного меланхолика Моотё. Что уж тут говорить о таких индивидуумах, как Атару, который, кстати, по цвету уже поравнялся с серо-голубой стеной.
- Ааа… Тееест… - протянул парнишка, почесывая затылок и стараясь придать голосу уверенный тон, что частично ему сделать удалось. – Конечно, готов! Разве может быть иначе, Юкари-сама?!
«Какого черта?! Я думал, что тест будет на первой паре!!! Вывод: Думать определенно очень и ооочень вредно… Особенно мне…»
Глаза прислонившейся спиной к стене Юми поползли куда-то далеко в область лба. Декан же улыбнулась, подленько так, что уже обоих студентов аж передернуло. Она демонстративно достала из своей любимой зеленой папки ведомость об оценках, поправила очки и снова воззрилась на Атару.
- Ну, судя из того… - сенсей показательно заглянула в листочек, ища нужную фамилию в списке группы. – Из того судя, что за три предыдущих теста, на один из которых вы не явились вообще, у вас, Атару, стоят незачеты, то ДА, такое быть может. Причем вероятность этого «может» довольно большая.
- Но… Но… Но… - больше выдавить из себя было нечего.
- «Но» вы лошади скажете, а я все же, надеюсь, что к этому тесту вы подготовились, молодой человек - резонно произнесла декан, вероятно, взглядом уже просверлив в брюнете аккуратненькую такую дырочку.
«Кто-кто, а ЭТА и взглядом убить может…»
- Х-хай… Не сомневайтесь…
«Не сомневайтесь, Юкари-сенсей, на этот тест я тоже не приду… К сожалению…» - мимолетный взгляд изумрудных глаз на циферблат наручных часов - «… часика в два дня у меня должна разыграться паранойя… Ох! Как жаль, что это будет как раз вторая пара по психологии… Очень жаль…»
Мысли прервало деловитое покашливание все той же рыжеволосой преподавательницы, которая по-прежнему стояла в дверях.
- Не советую витать в облаках - хмыкнула она, снова поправив миниатюрные окуляры на аккуратной тонкой переносице. – Если и за этот тест вы получите незачет, то я буду вынуждена поставить вам неаттестацию и… Сообщить об этом вашему отцу, Атару-кун – примерно на последней фразе она «вскинула» правую бровь, глядя на то, как предмет ее внимания тихо сползает по многострадальной стеночке. – Не зря же я перенесла тест на вторую пару, - беспристрастно продолжила женщина. – Если вам опять нехорошо, сходите в медпункт.
На последнем слове декана по академии прокатился переливистый звон, означавший конец пары. Из аудиторий высыпались обалдевшие студенты и рассосались кто куда, в основном, конечно, в кафе, находившееся в западном крыле первого этажа. Юкари-сенсей вздохнула, с трудом подхватила падающие очки и тут же аккуратно положила их в карман, от греха подальше.
– Так что я жду вас в два часа на своей паре.
Атару слышал только звук удаляющихся шагов, так как мысленно обретался сейчас далеко отсюда где-то в районе улицы Ташимо Наасаки, в квартире на 9-ом этаже, в собственной комнате, на собственной кровати или, в крайнем случае, под ней.
Юми проводила педагога взглядом до учительского коридора и вздохнула, обратив, наконец, взор на несчастного друга.
- Попал ты, дружище…
- Спасибо за утешение, мне стало НАМНОГО легче! - огрызнулся парень, выпрямляясь и поправляя темную, густую шевелюру.
- Всего лишь говорю, что есть, - пожала плечами девушка и насупилась, однако взгляда карих глаз от Атару не отвела, словно пытаясь того загипнотизировать. – И, кстати, что ты там опять задумал? А?
- О чем ты?
- Не смеши мои панталоны, Атару-малыш, я знаю тебя, как облупленного! – усмехнулась она, щелкнув пальцами. – Эта твоя подлая ухмылочка во время разговора с Юкари ясно дала мне понять, что размышляешь далеко не о том, как хорошо ты напишешь проф-тест. Так что ты собираешься делать?
- Ничего особенного… - хмуро буркнул парень, безынициативно рассматривая встречных-поперечных студентов, вознамерившихся подняться этажом выше. – Всего-навсего решил прогулять этот самый тест. Хуже уже не станет.
- Бака! – возмутилась Юми, недовольно уставившись на парня. Да еще и язык ему показала… Опять… Она вообще часто вела себя, как ребенок, да и к тому же обладала той самой непосредственностью, которая в наше время редкость. – Довожу тебя до сведенья, что при двух неаттестациях встанет вопрос об отчислении из академии! А одна у тебя уже есть, вторая не за горами, если прогуляешь и этот тест. Не говоря уже о том, что Юкари-сенсей будет в бешенстве!
- Вы у нас такая умная, Юми Сатору, и тест напишете, и мне мозги промоете… Вам вообще как, череп не жмет? Нэ? – снова огрызнулся брюнет, прекрасно зная, что подругу бесит, когда он обращается к ней вот так официально, по имени и фамилии да еще и на «вы». А кому бы понравилось такое отношение?
Ох-ах. Что она вообще знает?! Как можно учиться в том положении, в котором оказался он? Плюс ко всему это еще и не предел… И вообще, если лень – значит не судьба! А эти зубрилы, что трясутся о каждой лекции и оценке, ничего лучше книг и тетрадей не знавали, но мир не только из этого состоит, в конце-концов!
Его распирало прямо изнутри. И никто никогда не узнает, сколько моральных усилий ему потребовалось, чтобы не сорваться и не наговорить всяких гадостей человеку, который, в принципе, плохого ему не желает.
«Да она просто ни черта не понимает, а лезет же, блин… Вот запара… »
Парень картинно закатил глаза и выразительно хмыкнул, совершенно безразлично глядя на то, как стоящая перед ним девушка начинает буквально закипать. Это по определению ничем хорошим вылиться для него не могло, а значит…
«Еще пять секунд и можно ретироваться от греха подальше…»
Что тут сказать? Может ему просто нравилось, когда она злиться.
Крутанувшись вокруг своей оси на 90 градусов, брюнет направился прямиком в район первого этажа, волоча за собой многострадальную сумку.
- Ты куда это?! – опешила Сатору, вылупившись на спину уходящего друга.
- Вниз… А что, не видно? – просто ответил тот, даже не соизволив обернуться.
- Ах так?! Ну и вали! И не смей ко мне больше подходить, Атару Саносаку! Слышишь?! Сволочь ты! - удар пришелся по стенке. Злющая, кипящая Юми развернулась на каблуках и вылетела в коридор, попутно расталкивая попавшихся под горячую рук, совершенно не виноватых студентов…
Как часто они вот так ссорились? Да постоянно… Уж слишком разные у них темпераменты и характеры. Однако, это все не мешало им оставаться друзьями, лучшими друзьями. Еще тогда, в детстве, было обещано, что так будет всегда…

- Уй…! – пискнул брюнет, уткнувшись носом в чью-то широкую спину уже в дверном проеме, ведущем в холл первого этажа.
- Ну, допустим не «Уй», а гоменносай, - назидательно буркнул обладатель той самой спины, одарив виновника столкновения безразлично-ядовитым взглядом.
Тот невольно поежился. Надо сказать, что вид холодных серых глаз в сочетании с пепельными волосами, аккуратно обрамляющими узкое и болезненно-бледное лицо, производил удручающее впечатление, хотя несуразностью и странностью своей даже как-то интриговали…
- Гоменносай, Ичиго… - неохотно выдал Атару, пытаясь проскользнуть между парнем и дверным косяком. Однако был остановлен и за руку отдернут назад. – Отвали… - страдальчески протянул он, как-то лениво пытаясь высвободиться из необычайно крепкой хватки…
- Кочевряжишься, как школьница на первом свидании, блин. Я ж к тебе не целоваться лезу, в конце-то концов!
- Кто ж тебя знает…
- Здрасте, приехали! – возмутился высокий седоволосый студент, отвесив Атару нехилый подзатыльник.
- Ау… Ты чего творишь?!
- Мне казалось, что уж ты меня знаешь. Или мы уже и не друзья вовсе?
- Да друзья-друзья! Чего вы все заладили одно и то же? Как будто что-то могло измениться за какой-то там вечер или ночь…
- Ооо… Города с лица земли стираются за пару часов, а измениться может все в одну секунду. Так что твои вечер и ночь есть целая вечность!
- Не умничай, а то мне завидно… - недовольно буркнул брюнет.
Пепельный блондин усмехнулся и хлопнул друга по плечу так, что если бы под ногами был песок, то тот обязательно погрузился бы в него минимум по колено.
- Учиться надо, бестолочь.
- Кто бы говорил, – обиженно пробубнил Атару, однако, быстро нашел, чем бы возразить. – Сам то когда последний раз на лекции был? М?
- Да не давиче, чем пятнадцать минут назад.
- Вот блин. А я проспал. Опять…
- Мда? - осведомился Ичиго, прислонившись спиной к дверному косяку.
- Мда. - передразнил его брюнет, сделав измученное выражение лица – Ну не могу я вовремя просыпаться, если гребаный будильник сломан!
- Дааа? И кто ж его сломал, интересно? Я вот, например, даже не подозреваю… А хотя… Точно-точно! Он сам сыграл в ящик! Вот!
- Хррр… Запихнуть бы твой сарказм тебе же в одно место…
- Это в какое-такое место ты мне его хочешь запихнуть?
- В самое что ни наесть заднее! А вообще, проехали…
И тот и другой прыснули в сторону, дабы не расхохотаться в унисон.
- Ну… - начал Ичиго. – Ты куда намылился-то?
- Куда-куда… К бабушке в гости! Во двор я иду, во двор.
- Не против компании?
- Твоей? Нет.
- Вот и шикарно.
- Пф… Шик, блеск, красота, блин…
- Пошли, козел ты эдакий.

Двор академии никогда не пустовал. Всегда находились те, кто составлял компанию клумбам, скамьям и небольшому фонтанчику. И чаще всего это были студенты, чья политика обучения склонялась к политике Атару, то есть к полному ее отсутствию. Так что пару-тройку человек всегда можно было встретить при входе на территорию Моотё. Не говоря уже о том, что на свободных парах здесь было полно народу.
- А что Юми? Из-за чего вы там поцапались? – как бы про между прочим поинтересовался пепельный блондин, поудобнее устроившись возле уже давно почахшей сакуры, которую и оставили-то только разве что из-за дани традициям.
Это старое дерево было посажено в начале строительства академии и к открытию стало настоящим ее символом. Теперь же это старый, потрепанный временем своеобразный талисман и одновременно дневник прошедших лет. Многие поколения выпускников вырезали на изящном древесном стволе свои имена. И это уже превратилось в закономерность, в добрую традицию (ага, а на сохранность природы начхать! ОО”), делающую Моотё такой особенной академией, даже, скорее, своеобразной семьей. А старая сакура есть своего рода мемориал для тех, кто эту семью покидает, как покидают подросшие птенцы свое родное гнездо. Вот так вот, время шло, появилось что-то новое, уходило прожитое, а дерево помнило все, все до последней капли, как губка, впитавшая в себя воду воспоминаний…
- Прием, прием! Ичиго вызывает Атару! Ты скажешь, в чем дело или нет?
- Да я вот думаю… Откуда ты все знаешь?
- Что знаю? – искренне удивился парень, уставившись на друга.
- Ну, про нашу с Юми ссору, например?
- Ой, господи, ты, типа, сейчас пошутил? Да? Я, знаешь ли, далеко не глухой, хотя Сатору так орет, что и труп услышит. Да половина академии в курсе!
«Замечааательно, просто великолепно…»
- Что ты ей наговорил, Атару, что она так взбесилась?
- Ничего я ей не говорил, кроме голой правды!
- Оу… Ну ты даешь, конечно. Мог бы и приодеть эту правду хоть немного…
- В тюремный балахон! - усмехнулся брюнет, доставая из своей сумки старый блокнот и почти исписанный карандаш.
- Горе-юморист. Вообще, если не хочешь, то не говори…
- Да, блин, прекрати давить, скажу я! Просто достала ее привычка лезть туда, куда не просят. Ей в спецслужбе только работать…
- В этом вся Юми, к твоему сведению. Хотя ты знаешь ее дольше и лучше меня, полагаю… - Ичиго возвел глаза к небу. Сейчас его образу не хватало травинки во рту и соломенной шляпы с широкими полями.
- К сожалению, ты прав.
- Не криви душой, она не плохая девчонка… Когда молчит в тряпочку.
- Сам-то понял, что сморозил? А?
- Неа… Ну, и пофиг! Только ты с ней помирись.
- Да куда я денусь… - хмыкнул Атару и толкнул друга локтем в бок.
- Ау… Ты чего? – непонимающе возмутился тот.
- Ичи, дай ка я тебя нарисую…
- Чего? Зачем это еще?
- Как это зачем? Мне ж твоей бледной физиономии по -цать часов в день мало! Вот нарисую, дома в рамочку поставлю, что б ты мне еще и во снах являлся для полного, блин, счастья!
- Пф… Дурак! - усмехнулся Ичиго, подкладывая себе под поясницу сумку для пущего комфорта и удобства, если таковые могли вообще быть в положении на холодной земле у ствола дерева, изжившего себя. – Что-то счастье у тебя все время с какими-то блинами. Прям пирог целый, слоеный такой…
- И не говори… Да, у меня вообще нет этого счастья, по ходу.
- Бестолочь, ей богу, счастье у всех есть и если маленькое, все равно же счастье.
- Само такое! – возмутился брюнет, как-то особо причудливо брыкнувшись. – Ладно, сиди и не рыпайся, а то кривой получишься, а я не хочу, что бы мне кошмары снились, в жизни ужасов хватает…

Полупустые коридоры академии – редкость, совсем пустые – нонсенс. Многочисленная толпа уже успела рассосаться по аудиториям в ожидании начала очередной лекции. В рекреации, по ходу, остались только особо умные и особо нерасторопные индивидуумы. Царила относительная тишина, нарушаемая только задумчивым бормотанием и шелестом страниц. Кто бы мог представить, как в такие моменты студенты похожи на крыс и мышей, ныкающихся по углам от кошек и сов!
Глухой стук жестких подошв по каменному полу разорвал безмятежное спокойствие холла. Он эхом разносился в пространстве, как мяч ударялся об стены и растворялся в самых темных углах.
- Ну что, на тест?
- Ага, сейчас… Уже бегу, как бы не споткнуться!
- Это можно расценивать, как прогул?
- Смотри-ка, какой догадливый! Да, можешь именно так и расценивать.
- Неуч ты, Атару… Ты в курсе вообще, чт… - начал было Ичиго цитировать Юми, но его дерзко перебили.
Откуда-то из угла воздух прорезал полускип, полутреск мегафона, установленного в Моотё не так уж давно (но уже успевшего всем осточертеть! ОО)
-----------[Атару Саносаку, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора]------------
- Ммм……………………
- Не повезло… - констатировал факт Ичиго, деловито воззрившись на побледневшего до корней волос друга. – Эээ… Да, не парься ты так… Может мне с тобой пойти, а то вдруг… Обморок…
Брюнет недобро зыркнул на парня.
- Шутник, блин. Нет уж, пиши иди свой тест, а то незачет влепят…
- А тебе-то не влепят? А?
- А мне к директору…!- хитро прищурился Атару.
- Ну-ну… Удачи! Встретимся в кафе после пары!
- Ага. Наверное…
Пепельный блондин развернулся и моментально исчез из виду, даже рукой на прощанье не сделав. У него вообще свойство такое странное было появляться ниоткуда и исчезать в никуда. Причудливый паренек со своими тараканами.
Атару только тяжело вздохнул… И чего она такая непростая, эта жизнь?

Через жалюзи на окнах свет почти не проникал, хотя в небольшом кабинете и без того было довольно светло. Большое зеркало на противоположной ко входу стене делало угольное помещение более просторным, хотя бы на вид. Дубовый письменный стол, располагающийся в дальнем углу, был сверх всякой меры загружен стопками и кипами всевозможных бумаг, папок, тетрадей, а так же прочей макулатурой.
Невысокий, коренастый мужчина тяжело вздохнул, потрепав свои смолисто-черные волосы. Отойдя от книжного шкафа, он внимательно посмотрел в зеркало, скептически оценивая свое отражение. Весьма солидный человек средних лет (40, а может и 45) казался старше, не смотря на то, что в его почти черных глазах играл живой огонек, а лицо было приятным и загорелым. Показательно улыбнулся и, снова тяжело вздохнув, опустился в большое кожаное кресло за рабочим столом.
«Наверное, все же стоило выпить этого чертового кофе…» - размышлял он, потирая виски указательными пальцами – «Определено стоило… Да…»
Наверняка, он воплотил бы свои мысли и мечты в жизнь, если бы не робкий, чуть слышный стук в дверь. Мужчина хотел было отозваться на него чем-то вроде «войдите», но на пороге уже обозначился потрепанный паренек.
- Здравствуйте, Саносаку-сан! – с наигранной приветливостью прочирикал Атару, закрывая за собой весьма тяжелую дверь. – Можно войти?
- Ты уже вошел… - отозвался мужчина, не поднимая головы. – Сядь, – он жестом указал на стул, стоящий напротив дубового стола с внешней стороны.
Брюнет поежился, как же его напрягал голос директора академии. Не в том смысле, что он был неприятен или противен, просто парень его боялся. Но боялся по особому. Например, страшно было думать о том, что этот человек может разочароваться в Атару Саносаку, в своем сыне. Отцовское уважение… О да… Такая хрупкая и недолговечная вещь, что иногда неаккуратного движения достаточно, что разбить все надежды и потерять ее. Увы, сам паренек не следил за своими словами и поступками, каждую секунду двигаясь по лезвию бритвы. Но когда все должно было вот-вот рухнуть, он брался за голову. Иногда…
Помявшись на месте, Атару послушно уселся на стул, опасливо покосившись на отца, который в свою очередь даже не шелохнулся.
- Ты прекрасно знаешь причину, по которой ты оказался в моем кабинете, - голос был абсолютно спокойным и тихим, что настораживало еще больше. - И… Ничего не хочешь мне сказать?
- Нет.
- Совсем-совсем? Атару, тебе НЕЧЕГО мне сказать?
- Ну… Прости меня…
- Простить за что? За то, что ты так старательно и усердно гробишь СВОЮ жизнь?
«И мою за одно…»
Черт возьми, как тяжело понимать, что все упреки в твою сторону справедливы и уместны. Еще тяжелее признавать свою вину, свою неправоту. Мало кто не испытывал этого удушающего чувства, когда самолюбие и принципы велят стоять на своем, а совесть и какие-то отголоски честности перед самим собой толкают к признанию своих ошибок. У Атару сейчас было именно такое чувство, чувство немедленного раздвоения личности, а еще желание провалиться под землю, при этом чем быстрее и незаметнее, тем лучше.
- Н-нет… - его голос почему-то дрожал. – Прости за то, что неприятности тебе доставляю, отец. Прости…
Директор нахмурился. И без того суровое лицо приобрело весьма неблагосклонный вид. Студент инстинктивно сжался на стуле в своеобразный комок, просто обняв свои колени. Как в детстве. От чего-то рядом со своим отцом Саносаку становился просто взбалмошным ребенком, не зависимо от своего реального возраста. Так было с самого рождения и до сих пор.
- Сядь нормально!
Парень в одно мгновение вытянулся струной и сел ровно на стуле. Паника, родная паника… Или неподдельное волнение перед почти сбывшейся мечтой?
- И… Теперь ты меня исключишь?
«Ну теперь-то ты обязан меня исключить!»
Оу, это уже интереснее. Почти бессознательное желание избавиться от головной боли. Найти легкий путь. Ну или хотя бы иллюзию этого самого пути.
- Нет, не исключу. Я прекрасно знаю, что ты только об этом и мечтаешь. Я не знаю, что, черт возьми, взбрело тебе в голову, но покуда я здесь, ты тоже никуда не денешься. Это я, как директор академии, тебе заявляю!
- Замечательно… - скупо отозвался брюнет, потупив взор. – Значит я пошел!
- Нет, не пошел, я еще с тобой не закончил разговор!
- Закончил.
Больше ни слова. Как достало, что все так и норовят влезть в душу, в жизнь, в судьбу. В самом деле. Жизнь такая сложная… Зачем? Парень уже не слушал крика отца, просто встал и хлопнул дверью… Он знал, что разговор они продолжат дома.

Атару был слаб. Слаб в том, что при всем желании не мог одолеть свою собственную лень, хотя порой и приходилось отвечать за свое же безделье. Беседа с директором оказалась очень короткой. Неприятно. Он и сам это чувствовал, но не мог, вернее, не умел правильно себя подать, правильно себя вести. С момента смерти матери... Мамы... В того момента прошло пять лет, а он все еще смириться не мог. Да и не хотел…

- Простите… Юкари-сенсей, можно войти? – темная голова просунулась в неширокую дверную щель, глаза нервно забегали по помещению в поисках объекта, которому и был, собственно, задан скрупулезный вопрос.
- И что же это за голос из прекрасного далека? – поинтересовалась рыжеволосая женщина, открывая дверь до конца, от чего Атару, опиравшийся на эту самую деревянную плоскость с внешней стороны, буквально ввалился в аудиторию.
- Упс…
- Хм, я весьма рада тому, что вы все же решили посетить мою лекцию, Атару-кун, - Юкари расплылась в триумфальной улыбке и вручила тестовые бланки опешившему брюнету. – Не волнуйтесь, не переживайте, расслабьтесь, сядьте, - она легким взмахом тонкой руки указала на посадочные места. – Удачи!
Парень кивнул и послушно скользнул вглубь аудитории. Тихо буркнул что-то невнятное, словил на себе испепеляющий взгляд Юми, быстро пожалел, что пришел и, наконец, опустился на первое попавшееся свободное место.
- Йо, – тихо поприветствовал его рыжий парнишка, рядом с которым и посчастливилось сесть брюнету. – Странно, что ты здесь, все-таки…
- Привет, Эд. А… Почему это мое присутствие тебя удивляет?
- Э-хе… Ичиго сказал, что ты собираешься закосить этот тест, - пожал плечами и уткнулся носом в тестовый бланк, от греха подальше.
- Дааа? Прямо вот ТАК и сказал? – переспросил в свою очередь Саносаку, злобно зыркнув на пепельного блондина, который, заметя на себе крайне недоброжелательный взгляд, лишь пожал плечами и невинно улыбнулся. – Я вообще-то правда хотел не прийти, но… Передумал, так сказать, ага.
- Быстрый какой… - усмехнулся сосед, а Атару только хмыкнул, переводя тоскливый взгляд на пустые ячейки своего бланка.
Он давно знал этого рыженького молодого человека, сидящего на соседнем стуле. Очень давно. Они, как бы банально это ни звучало, росли вместе еще до того, как отец Саносаку стал директором академии. Тогда, в прошлом, они были хорошими друзьями (ими и оставались по сей день), но вот лучшими так и не стали. Кажется, Эдвард немного сторонился или побаивался главного бездельника Моотё, который, к тому же, был чрезвычайно вспыльчивый и крикливый, что по сути своей отпугивало многих его ПОЧТИ друзей и приятелей (Ичиго и Юми были исключениями, мало того, так еще и исключениями из всех известных правил)
«Мда… И что я тут забыл? Наверное, свою совесть…»

Бежали минуты, шагали часы, скрипели грифели измученных писаниной карандашей и ручек. Но ведь бумага все стерпит. Или не все?

- Фух… Я уже думал, что эта пара никогда не закончится… Блажь… - брюнет, довольный собой, рассекал по коридору, размахивая сумкой на длинном ремне.
Идущие по обе стороны от Атару, Ичиго и Эдвард только и успевали уворачиваться от инородного летающего объекта.
- Дааа… Ты довольный такой, прям как кот, нализавшийся сметаны. - констатировал и без того очевидный факт пепельный блондин, скосив весьма недоверчивый взгляд на друга.
- Ага! – поддакнул Эд, в корне подавив истеричный смешок.
- А что, мне надо пустить нескупую слезу?
- Нет! – хор из двух голосов.
- И вообще, мне что-то не верится, что ты прямо так спонтанно написал этот тест без подготовки, неуч ты наш. - Ичиго задумчиво закатил глаза – Ты ж… АЙ! – сумка, наворачивающая Nный вираж, таки угодила прямиком по пепельному затылку.
- Ты чего это?!
- Я? – невинно удивился брюнет.
- Рррр…
Эдварду оставалось только старательно делать серьезный, сочувствующий вид и закрывать рукой собственный рот. А вот проходящие мимо студенты смешков и улыбок не скрывали. Только одна небезызвестная личность в образе Юми Сатору угрюмо прошествовала мимо, попутно толкнув брюнета. Наверное, девушка пыталась изобразить таран, ибо парень от неожиданности охнул и…
- Ой! – взвизгнул Эдвард, отпрыгивая в сторону.
- Слезь с меня! – негодовал в это время Ичиго, неистово брыкаясь под брюнетом, который не успел прийти в себя после совершенной аварийной посадки. – Совсем сдурел! Совести ни на грамм! Пшел вон! Я тебе не матрас!
- Очень даже матрас! – запротестовал Саносаку, осматривая себя на предмет телесных и прочих повреждений. – Что ты там о совести говорил?
- Слезь, дебил, а то как честный человек ты будешь обязан на мне же… Замуж за меня выйти, вот… Так что брысь!
- Это, типа, предложение руки и сердца сейчас было?
Эдвард три раза поменялся в лице, остановившись на ошалело-недоверчивом
- Встань, я сказал!
- Встаю-встаю…
Брюнет усмехнулся и поднялся на ноги, протянул руку другу, который, однако, обиженно фыркнул и предпочел обойтись сугубо своими силами.
- Мда, парни, вам только клоунами работать. Пошли.
- Эээ… Куда? – Ичиго и Атару в унисон.
Рыжий вскинул бровь. В самом деле, они издеваются что ли? Точно! Коварно прикидываются дурачками, надеясь свести его с ума. Да-да. И у них это неплохо выходит, учитывая, что за полчаса он успел заработать себе трехдневную головную боль. Без мигрени, слава господи, то еще более тесное общение с этими субъектами и можно будет с уверенностью сказать, что с Моотё он попрощается. Конечно, ведь как можно набраться чего-то хорошего у тех людей, в которых этого хорошего нет? Вернее, нет в плане учебы и реализации серьезной карьеры. С точки же зрения именно натуры у них… Тоже мало чему хорошему можно поучиться.
- Куда-куда… Отсюда подальше… - буркнул себе под нос Эд.
Друзья переглянулись. Действительно, если злосчастный тест написан, а наличие в расписании еще двух пар не означает, что на них нужно присутствовать, то почему бы не скоротать это самое время в каком-нибудь… Более подходящем месте, месте весьма определенном и конкретном. Работа не волк, в лес не удерет, так что можно со спокойной душой отдохнуть часок, а может два, три, пять… Десять? ОО”””

Прохлада заполнила собою атмосферу только ближе к вечеру, когда на небесной глади появились первые признаки кровавого заката. Народу к этому чертовски удачному времени суток на улицах Токио значительно прибавилось. Даже особо занятые люди выкраивали момент для прогулки. Казалось бы, невозможно расслабиться, шествуя по тротуару и лавируя при этом в толпе. Однако умудренные опытом жители мегаполиса уже научились не замечать друг друга, даже случайно столкнувшись чуть ли не лбами. Хорошо ли это? Нет. С другой стороны, каждый сам мастер своей судьбы. Все люди оппортунисты. Они приспосабливаются к условиям внешнего воздействия и уже не обращают внимания на правильность своих поступков, делая ставку сугубо на выгоду. Так и положено жить в обществе, где принцип естественного отбора действует в полной мере. Не стоит судить, да и сам при этом не судим будешь.
Вечернюю тишину разорвал разъяренный вопль. Это старый газетчик пинками под одно место гнал старого бродячего пса, что устроился на ночлег под его печатной будкой. А собаке не привыкать. Грязный, всклоченный, обросший, пес часто бродил именно здесь. Что привлекало? А бог его знает. Только сейчас вот приходилось особенно тяжело, унося все четыре от злобного старикашки, кричащего вдогонку всякую уличную брань… Подворотня. Еще одна. И еще. А он все бежит, не сбавляя хода, хотя и понимает, что никто за ним уже не гонится.
Троица целенаправленно шествовала по небольшой улочке, перекидываясь между собой парой фраз на каждый метр квадратный. По пути прохожих попадалось мало, что парней совсем не огорчало. Меньше народу - больше кислороду. А его в Токио было на перечет. Уже и не удивлялись, если на встречу шло чудо в кислородной маске. А как иначе? Надо же жить. Пардон, выживать.
- Твою ж……… - только и успел взвыть Ичиго, когда черти откуда прямо ему под ноги выпрыгнуло нечто лохматое и грязное, а еще на редкость дурно пахнущее. – Фууу…
Собака жалобно скульнула и сжалась в дрожащий комок подле некомфортно устроившегося на тротуаре пепельного блондина. Тот в свою очередь снова сделал физиономию отвращения и живо поднялся на ноги, отряхивая испачканную одежду.
- Вот же… Псина беспризорная… - рыкнул парень на пса и тут же получил затрещину от брюнета, который, кстати, не пожалел сил на сие деяние. – Ты чего дерешься?!
- Сам ты псина! - злобно буркнул Атару, опускаясь на корточки рядом с клубком шерсти нехилых таких размеров. – Он же не специально тебе под ноги бросился. Он напуган вон как! – наверное, этим и отличался Саносаку от большинства людей, отличался добротой и чуткость, несмотря на все заскоки, эгоцентризм и себялюбие. А еще у паренька было хорошо развито чувство прекрасного, ибо умел он замечать особенное в тех вещах, мимо которых иной пройдет, не заметив.
Эдвард наблюдал за всем этим действом со стороны, так как обнаружил себя только пару секунд назад у стены старого кирпичного дома. Да уж, рыжый мальчишка никогда не отличался смелостью или напористостью, зато славился смекалкой и умом. За что ему и почет на перечет…
Ичиго только что-то злобно прорычал и пошел дальше по улице. Блодин никогда не любил животных, а возможно и боялся их. Он вообще не был похож на того, кто способен на такое прекрасное чувство, как «любовь». Уж больно хмурым и странным он обычно был и прослыл в академии «НЛО». Странное такое прозвище, но вполне оправданное. Хотя девчонок это, пожалуй, еще как привлекало, ибо Ичи был вовсе не дурен собой, а даже напротив, весьма красив.
Атару продолжал сидеть на корточках и рассматривать несчастное животное, которое, в свою очередь, уже успело обнюхать брюнета с ног до головы. Парень провел рукой по свалявшейся шерсти. Пес тихо рыкнул, недоверчиво так, боязно.
- Атару, черт тебя дери! Пошли!
- Да подожди ты… - заворожено отозвался тот. – У этого пса глаза аметистовые… Красивые такие… Ичи, иди сюда, посмотри…
- И не подумаю. Тебе, по ходу, вонь помойная в голову ударила, вот и мерещится чушь всякая. Не бывает у собак аметистовых глаз! ПОШЛИ!
Ну правда. Не бывает у животных аметистовых глаз. Такого в природе нет. Атару и это знал, поэтому уже и сам стал сомневаться в своей психической полноценности. Он украдкой глянул на животное. Потом выдохнул, потер глаза и вскочив на ноги ринулся догонять друзей.
«Привидится, так привидится…»
- Фууууу… - протянул Эд. – Атару, я, конечно, против тебя ничего не имею, но ты держись от меня подальше, а… От тебя псиной и помоями за километр несет.
Ичиго лишь солидарно зажал нос двумя пальцами.
- Да пошли вы…

Музыка на всю ивановскую. Вибрация колонок сотрясает стены клуба. Взвинченная толпа, рассыпавшаяся по залу, ликует и подпевает. Свет прожекторов, зеркальная сфера, мультимедийный плазменный экран. Вот что привлекало посетителей в этот клуб. А еще… О да… Пожалуй, самой главной достопримечательностью являлся бар, полный невероятных напитков. Коктейли, вина, мартини и прочие воды растекались по венам с молниеносной скорость, заставляя рассудок испаряться, а тело вспыхивать. Мозги, как правило, просто наотрез отказывались работать в правильном направлении на пару с логикой и чувством самосохранения.
- Ичиго, какого черта ты сюда нас притащил? – недовольно и устало протянул брюнет, удобно пристроив свою голову на столешнице барной стойки. Столько эмоциональных потрясений за один день пребывания в академии, а ведь это еще не предел. Дома его ждал разговор по душам с родителем, что не могло радовать.
- Что значит зачем?! – возмутился пепельный блондин, сидя на соседнем стуле и потягивая из стакана какой-то желто-зеленый мудреный напиток. – Ты же хотел отдохнуть, вот и отдыхай! Расслабься ты уже, напрягаешь… Вот, Эд, как втянулся… - парень жестом указал на рыжеволосого мальчишку, совершающего непонятные телодвижения на танцполе.
Бровь Атару медленно, но верно, поползла вверх при виде такого зрелища. В самом деле, ох как редко можно было видеть зубрилу Эдварда в состоянии полного нестояния, когда ноги и руки пока функционируют (но сами по себе), а мозг уже отказал. Кому в Моотё скажешь – не поверят ни за что. Да брюнет и сам бы не поверил, если бы сейчас это не созерцал.
«Мда… Глазам не верю…» - парень невольно усмехнулся, лениво почесав макушку и недоуменно моргнув. – «Узнает Юми, где я был… До скончания лет пилить будет…»
Слов для комментирования чуда не было, поэтому он благоразумно промолчал, а заодно еще и ныть перестал. Чем несказанно обрадовал Ичиго, который и вовсе испарился из поля зрения, оставив после себя три осушенных до дна стакана.

Не устоял. А сопротивлялся ли? Может сам хотел, но признаться не мог? Кружится голова. Во рту приятный привкус фруктов и алкоголя. Тепло. По венам растекается. В крови. Какое странное, давящее желание похихикать. Откуда оно? Явно не от трезвого ума. И ежу понятно, что нужно не похихикать, а похохотать. Не-не. Нельзя. Мы еще не допили. Вон, еще целый стакан. Кстати, по счету, уже четвертый. Ах, какое приятное тепло…. Ой, к черту все! Ноги хотят на танцпол, а руки хотят стакан, голова уже не хочет ничего… Темнота…. Суверенная темнота… Тише…